Рассказы из Сапога. Или как я вышла замуж за итальянца в 50+ - Елена Итт

MIO»59. Не ору, не форсирую, просто проговариваю «четкО». Надо привыкнуть, у нас-то наоборот, последнюю гласную слова говорим вполсилы, окончания фраз у нас затихающие. Как будто батарейка садится. Улыбаюсь.

В итальянском буквы совпадают со звуками все до единой. Всего букв 21 – это своих, плюс пять привнесенных, типа «у» для слова «yogurt». Ни одной лишней в алфавите, в том числе шипящих. Все слова звонкие, чистые.

Восклицаю мысленно: «Так почему же я нифига не понимаю, о чем они говорят? Ёлы-палы!!! Они между собой дурачатся и каламбурят, я же как пень – ни бум-бум». ⠀Хочу искренне смеяться вместе со всеми, а не только делать понимающий вид.

Тут в комнату заходит Марко, приехавший на обед, и с порога подтрунивает:

– Studi tutto il tempo? Già hai il culo quadrato?60

И я… поняла! Расплываюсь в улыбке до ушей! Впервые ясна его шутка. Эвива! Я догадалась! Значит, все смогу и язык одолею!

К слову, Марко тоже пытается выучить загадочный русский язык. Но застревает на алфавите со странными буквами «ж, й, ф, х, ц, ч, ш, щ, ъ, ы, ь» и дальше не продвигается. Увидев, что я начинаю говорить «по-человечески», расслабляется.

Сейчас в его русском багаже есть «да», «нет», «привет», цифры: «один», два», «три», плюс «пельмени», «борщ» и «чай». Еще знает слово «хорошо». Правда физически не может произносить первую букву. Говорит, это звучит будто горло заболело. Пытаясь сказать «хорошо», начинает картинно кашлять «Кх-кх-кх».

Когда друзья спрашивают Марко:

– Impari il russo?61

Отвечает:

– Perché, lei lo sa, e tradurrà sempre se è necessario.62

Жарким днем помогаю Марко развешивать только что постиранное белье. Стою спиной к застекленной двери. В какой-то момент слегка прислоняюсь к ней и слышу… Треск! Большая стеклина в двери лопнула вдребезги, осколки разлетелись по полу!

Я опешила. Ведь привыкла работать со стеклом. Легкое прикосновение должно было выдержать. Посмотрела на кусочки и поняла: здешнее тоньше. Наше закаленное оконное толщиной – 4 мм, а их – 3 мм. Разница существенная. У нас только художественные стекла такие тонкие. В мастерской режем цветные листы на детали и собираем пропаянные крепкие витражные полотна. А здесь прозрачная голая стеклина в целую дверь.

Нет, ну надо же! Впервые приехала в гости и в самом начале ломаю попой дверь на террасу. Опасная я русская, ё-моё!

Марко, успокаивает, ничего страшного, в июле можно потерпеть. Две недели живем так. На ночь опускаем рольставню. Мне ужасно неудобно, даже стыдно за нечаянную ситуацию. Но упреков от итальянской семьи не слышу. А Кристина даже шутит:

– C'è il vantaggio dell’aria fresca sempre, giorno e notte.63

Затем прибывают стекольщики и все налаживают. Теперь я нигде не прислоняюсь. Движения бедер держу под контролем.

Марко работает с девяти утра и до шести вечера. На обед приезжает в двенадцать и задерживается до трех, по личному расписанию. Кристина готовит пасту или ризотто, иногда суп. Обедаем все вместе, кто дома. После еды глава семьи отдыхает перед телевизором. Включает первый канал: в это время идет мультсериал «Симпсоны». Под него спит четверть часа. А после бодрый, как новый, едет на работу. Камила тоже на работе: в дневном баре. Дома остаемся я и Кристина, не считая беленькой Налы.

В зале на столе серебристый ноутбук Марко. Могу им пользоваться. Стол большой, квадратный. Кристина с черным ноутбуком сидит сбоку от меня, с другого края. Старшая дочь с виду спокойная, углубленная в себя. Но там, внутри, чувствуются противоречивые эмоции. Она немногословна, всегда тактична, сдержанна и осторожна. Увлекается картами Таро. Умеет так тихо ходить по квартире, что иногда, обернувшись, вижу только ее тень. С уходом матери из семьи, старшая дочь стала хозяйкой. От ее мнения зависят решения папы в быту, он советуется с ней.

Кристина через Марко предлагает показать мне город. Я отказываюсь, а зря. Лучше бы сразу поехать вдвоем и подружиться. Но как найти общий язык, не зная… языка? Я боюсь даже разговаривать. Испытываю стресс, проблему, опасаюсь, что, не владея достаточно итальянским, попаду в неловкую ситуацию.

Вижу, моя персона ей любопытна, но в то же время вызывает настороженность. Напрасно, все-таки женская мудрость при мне. Будь у нас общий язык, быстро наладила бы дружескую атмосферу. Общались бы о нашем, девичьем, могла бы давать советы. Но сейчас, как немая, и мудрость бездействует. Это удручает, вгоняет в уныние. Пока Марко на работе, сижу молча в зале за компьютером или с учебниками в спальне.

В белой спальне уютно и тихо. Огромный полированный шкаф во всю стену, цвета темной черешни, достает до потолка. Под картиной с табуном лошадей в зеленой раме стоит большая кровать, рядом вишневые тумбочки и ночные лампы с белыми матовыми колпаками. Слева от окна комод и зеркало над ним. На комоде фотографии в рамочках, на них дочери и я.

За стеной спальня девочек, полная плюшевых игрушек. Небольшой балкон с видом на тенистую зеленую улицу.

Третья комната studio64 – длинная, как пенал, с узким окном. В ней два высоких шкафа с одеждами Кристины и Камилы, письменный стол и шкафы пониже, заставленные книгами старшей дочери и комиксами младшей.

Возвращаясь в зал, вижу светлые деревянные панели по двум стенам, на третьей фотообои с зеленым лесом. Четвертая стена, несущая обильный свет, – из застекленных рам от пола до потолка. В центре – широкая дверь на террасу, та самая, в которой я выдавила стекло.

Из просторной кухни выхожу на ту же террасу, полную зелени в горшках и горшочках. На западной стороне они цветут буйно и охотно. В ясный день видны белые альпийские вершины.

А по вечерам на летнем небе полыхают закатные спектакли, начиная от розовых тонов, доходя до алых и багряных, пока все не накроется густым синим цветом, приглашая на выход желтую луну.

Иду в ванную с огромным зеркалом и длинной керамической панелью под ним, с углублением-раковиной. Удивляюсь стоящему рядом с унитазом биде, обязательному предмету в каждом итальянском жилище. Напротив ванной комнаты – маленькая душевая со вторым унитазом и громкой стиральной машиной.

В небольшой прихожей только вешалка и комод с ящичками и дверками. На него Марко кладет ключи и папку с документами, когда приезжает с работы. Под вешалкой лежит собачья пеленка для маленькой Налы.

Вернувшись в спальню, слышу, как поворачивается ключ в замке входной двери.

– Ciao-ciao! – звучит в прихожей задорный голос.

– Ciao!65 – отвечает Кристина жизнерадостной сестре.

Добавляю мое приветственное «Чао!» Вошедшая Камила ласкает по белой шерстке прибежавшего щенка, стремительно несется на кухню и щебечет с попугаем в клетке. Тот воркует в ответ.

– Come stai? – это уже ко мне, пришедшей на шум. – Tutto a posto? Guarda cosa ho portato oggi!66 – смеется, ставя на стол коробку с кремовыми пирожными из бара.

Наша стройная Камила работает в дневном баре при медицинском центре. Если к концу дня остается непроданная выпечка, она приносит ее домой.

Сейчас Камила поспит (встает по утрам в шесть часов, чтобы открывать бар), а вечером пойдет на групповые занятия танцами, под быстрые молодежные ритмы. Ее смех заразителен, кудряшки длинных темных волос подпрыгивают на плечах.

Тоже улыбаюсь: с ней всегда шумно и весело, как на карнавале.

В целом родственников у Марко немного. Теть и дядь по родителям было больше десятка, но их дети разъехались по всей стране. Близкие отношения остались с кузиной, живущей с мужем и сыновьями в регионе Марке, на середине итальянского полуострова. Возможно, мы их навестим. А сегодня Марко везет меня на знакомство с матерью.

Волнуюсь. Читала на форумах, как итальянские свекрови воспитывают маменькиных сыночков и те слушают их по жизни. Мама это святое, ее мнение всегда главное. Марко на такого сыночка не похож, но все-таки…

Дверь открывает маленькая стройная синьора в очках, с аккуратной укладкой коротких светлых кудрей, похожая на божий одуванчик. Приглашает войти. Заходим в прихожую небольшой квартиры, полную милых вещиц на комодах и полочках. Зеркало в затейливой раме с завитушками. Пристенный столик